Воспитательный процесс

Категория: Экзекуция

Когда я пошёл в школу, предки развелись. Сказать что я был очень расстроен этой новостью нельзя. Папа у нас очень пил, не раз поднимал на маму руку, мою младшую сестру называл сукой, блядью, хотя по натуре она была очень тихой и робкой девченкой.

После развода, я остался жить с матерью, а мою сестру Алину мать дала на «реабилитацию» к собственной маме, нашей бабушке. Бабушка жила в деревне. Сами осознаете, свежайший воздух, утром до вечера бегать, играть, а не седеть за компютером и телеком. Так прошло два года. Я уж был в 3-ем классе, как мать опять вышла замуж.

Новый папа мне нравился больше. Он был военным, обожал готовить, нередко брал меня и маму на рыбалку, помогал мне с уроками, практически не пил. Но был один недочет. Новый папа был с Кавказа. Сами осознаете, металлический нрав. Естественно Аким (так его звали) не нехороший человек, но очень серьезный.

Помню, когда я прогулял с парнями школу, пошли в игровой клуб, позже на море (было начало сентября), и мои предки об этом узнали… Короче мать просто накричала на меня, я как хоть какой ребёнок надулся, и ушёл в комнату. Мать ушла на рынок, я рубился в какую-то игру не глядя на мамино: «Если я приду и уроки не будут изготовлены…».

Здесь в комнату вошёл со стуком как обычно папа. Завёл со мной «интеллигентную» беседу, на счёт того что прогуливать не отлично.

— Ты меня сообразил?

— Да. – отмахнулся я и кинулся назад к игре.

— Вижу не сообразил.

И подняв меня на руки положил на диванчик перекинув через перило, так что моя пятая точка оказалась была всего тела, снял штаны которые я так и не переодел, и высек меня так, что я неделю кое-где не мог седеть нормально. Лупил он достаточно очень не потому что предшествующий папик. Дважды шлёпнул по жопе через одежку и завалился спать. Драл как сидорову козу. И на могу «Я больше не буду!!!» не направлял внимания. Я если я начинал вырываться, и пробовать увильнуть от ремня, Аким был раза в три посильнее. В тот денек я и моя попка были бедной.

Мать естественно не одобрила такового способа воспитания, но когда увидела плоды передумала. Учителя на собрании стали меня хвалить. Типа примерное поведение, отлично заполненный ежедневник, незапятнанные тетради.

Так прошёл год. Перебежал в четвёртый класс. В будущем году Алина должна была идти в школу. В этом учебном году меня пороли чуть не каждый денек. Попробовал водку, не удержался, распробовал до зелёных чёртиков, выдрали до протрезвления, послал нахуй училку (произнес, что случаем вырвалось, но на самой деле специально) снова выдрали, прогулял, ещё раз, застукали за курением в подъезде примыкающего дома, ещё раз. Короче в 5-ый класс я перешёл шёлковым.

В конце августа Алинка возвратилась от бабушки. Естественно бабушка это не папа, и даже не мать, всё разрешает, нужно только покапризничать, либо прикрикнуть, и на для тебя!

Она нередко демонстрировала Акиму язык, за что шлепок по пятой точке получала не раз.

Но перейдя в 1-ый класс, ощутила на для себя всю силу порки. К учёбе относилась небрежно. Когда Аким предлагал ей посодействовать с домашней работой, она гласила что сама сделает. Отрисовывала в дневнике оценки и подписи училки. Жрала одни конфеты, грубила. Не знаю почему Аким это ей прощал. Я на её месте издавна был бы с красноватой жопой. И вот, Алина снова объелась конфет, печенья, мороженого, проглотила две жвачки, и дожралась. Через два денька таковой «диеты» не могла нормально сходить в туалет. Мать её жалела. Вытирала слёзы, гладила по животику. Аким пришёл с работы ранее чем обычно, и произнес, что нужно поставить ей клизму.

— Ты что, она ещё малая! – жалела мать дочку.

— Ничего! Это не операция без наркоза. Полежит 5 минут и всё пройдёт.

Выслав маму в аптеку за клизмой, начал расспрашивать Алину, что она ела. И здесь она начала хвастаться, что ела. Само собой, Аким не разрешал нам есть столько различных сладостей за один раз. И повзрослев я сообразил, что он был прав. После несоблюдения «нельзя» очень тошнило и время от времени рвало. И так Алина подёргала его за уши. Попрыгала у него на коленях.

— А ты мне ничего не сделаешь! Мать не даст.

А вот и мать. Алина стала лить крокодильи слёзы, но мать была непоколебимой. Видя как способы воспитания подействовали на меня, передала Алину в надёжные руки.

В истерике и слезах Алина всё-таки приняла две клизмы, и обиженная посиживала в кресле, и бубнила какой он нехороший. Здесь у Акима сорвалось терпение, и он, как и меня, когда-то, поднял на руки, перекинул через перило снял с неё розовенькие трусики, и выпорол достаточно жёстко. Кажется меня, он так изредка драл, только когда очень очень провинился.

Скоро «Папочка пожалуйста!» перевоплотился просто в истерический вопль. Мне было жаль сестру. Он лупил её ремнём не только лишь по жопе да и по спине и по ногам. А по ногам это больнее чем по пятой точке. Около часа Аким глумился над моей сестрой. Я лицезрел как у неё губки стали белоснежными, глаза красноватыми. Я ужаснулся что он её убьёт, и дёрнул за руку в какой был ремень.

— Хватит папа! Хватит!

Но он ничего не произнес, молчком лупил её по малеханькой попе. Наверняка вам любопытно почему я всё это лицезрел. Если да объясняю, Аким меня не выпускал из комнаты, так сказать на будущее, что меня ждёт, если я не буду для себя плохо вести.

Здесь не выдержала мать. Ворвалась в комнату, и ели оттащила Акима от Алины.

— Ты с разума сошёл! Что ты с ней сделал!? Она же ещё ребёнок!

У матери была тогда реальная истерика. Она трясла собственного возлюбленного супруга.

— Ты очень балуешь малышей. Хочешь что бы она Женю начала копировать!?

— Господи. Боже мой. Моя девченка. Боже. Алиночка. Девченка моя.

— Мать.

— Уйдите все от неё! Пусть посидит одна, поразмыслит, как себя вести!

Но Аким как папа не только лишь порол нас за серьёзные проступки, да и защищал, жалел, когда было плохо, давал ценные советы, приобщил к активному стилю жизни.

III

В отличии от меня, Алина с той порки больше не получала ремня. Школу она обожала. Учителя её хвалили, в школе она была прилежной ученицей. Но после… Предки лицезрели в ней безупречного ребёнка, и не знали, о 2-ой её жизни. В двенадцать лет она растеряла девственность, курила, пила, вела активную сексапильную жизнь, и время от времени увлекалась травой.

Аким начал о чём-то подозревать. Алина попросила меня прикрывать её. Я отлично помнил как он её наказал за хамство и сладости.

И вот, мне и Алине предложили испытать более сильные наркотики чем трава. Устоять было тяжело. Равномерно втянулись. Я не помню как они назывались, но это не героин и не кокаин. Я сам для себя колол в вену, а Алина страшилась протыкать вену, и я ей колол ей выше локтя.

И здесь случилось то, чего я страшился больше всего. Аким обо всём вызнал. Короче после еще одного балдежа нас обеих ожидала отменная взбучка. Дверь открыл папа. Как обычно он гласил расслабленно, без истерик.

— Кто 1-ый!?

Гробовая тишь.

— Тогда начнём с Алины. Издавна ей не доставалось.

— Но Алина же не кололась!

Аким опешил. Не поверил. Произнес поднять рукава и показать место куда для большего кайфа кололи. У меня на обеих венах были следы от уколов. У Алины не одного. Естественно получать одному за всех грустно, но Алина уже не ребёнок, и раздеваться перед взрослым мужиком постыдно, как это унизительно. В 14 лет, когда считаешь себя взрослой и независящей, оказаться выпоротой. Постыдно, очень постыдно.

Как ей подфартило, что Аким не принудил показать руки полностью. Стоял перед сестрой и матерью как уже наказанный. Делать было нечего. Спустил брюки лёг, и упрятал лицо. Мать не смотрела на меня, исключительно в глаза. Это был один из немногих случаев, когда она была стопроцентно согласна с поркой. А вот Алина смотрела как приворожённая на мой член. Позже закончила.

— Не туда смотришь! – произнес Аким и стукнул меня по пятой точке 1-ый раз.

Драл он меня как никогда. Со всей силы. Около часа. Не буду делать из себя героя, так как я плакал и орал пятилетний мальчик. А он драл до умопомрачения. Я задумывался сдохну. В очах потемнело, дышать тяжело, всё болело…. Даже член.

После чего я поклялся что больше никогда не притронусь ни к наркотикам, ни к сигаретам. А сестру припугнул, что если она не завяжет, я всё расскажу бате. И про наркоту, и про сигареты, и про алкоголь, и само собой про то что она ебьётся с первым встречным. Подействовало.

Она одумалась. В месяц слезла с этой дряни. На данный момент мне уже 23года. У меня самого есть ребёнок, и я так поразмыслил, а может то как меня наказывали за проступки было не зря!?

Всё-таки один из самых наилучших учеников школы, не курю, фактически не пью, занимаюсь спортом. Ну и Алина учась на моих ошибках далековато пошла. Собирается получать 2-ое высшее образование.

Проститутка Таня