Мама. День третий

Категория: Инцест

— Вставай, соня! Домой-то поедем? Нет?

Я открыл глаза. Было утро и мать стояла нужно мной уже одетая.

— А скока времени?

— Да девять уже! Умывайся, пей кофе да поехали уже!

Я оделся, помылся, быстренько позавтракал и минут через 40 был готов. Вещи были собраны и через два часа мы уже катились в Ростов на дону, домой. Мы приехали, сестры дома не было. Мама позвонила ей и та произнесла, что заскочила в универ, а позже поедет к подруге и будет вечерком.

— Мам, иди сюда, — позвал я её на кухню.

Я поставил на стол две чашечки. Налил чай.

— Садись.

Она села напротив:

— Что такое?

— Мы дома…

— Да…

— Что мы будем делать?

— Всё забудем и будем жить далее.

— Нам жить осталось меньше месяца!

Её глаза округлились.

— Нет, извини, мам! Я не успешно выразился! Я имел ввиду, что мой отъезд не за горами…

— Будем жить, как ранее, Саш…

— Как ранее «до» либо как ранее «после»?

— Ты же обещал мне, что мы всё забудем!

— Извини, мам… У меня нет в мозгу тумблера «помнить-забыть»… Это было очень ярко и мне не два годика, чтоб запамятовать действия прошлого дня. Наверняка…. я не забуду это….уже никогда…. А ты? Неуж-то ты через год, к примеру, начисто забудешь обо всём? Либо через два года? Либо через 5?…. Годов…

— Господи, что все-таки я натворила?… Нет, малыш…Я тоже не забуду – я знаю!

— И-и-и?

— Ну что «и»? Что??? Это нельзя, понимаешь? Это не верно!…

— Но-о-о?

— Но…видимо… я, сейчас, всегда буду твоей… Сама повинна…

— Вся будешь моей?

— Нет!

— Не понимаю, чего ты боишься, мам?

— Бога… То, что я сделала – страшно! И я даже не знаю, как это именовать…

— Я знаю, мам, но произносить не буду. И, мам, это не 1-ый и, я думаю, не последний случай в истории населения земли. Да, опасность катастрофы в отношениях существует, но…. Но прошло уже два денька… И что? Ты закончила мне доверять? Ты сейчас думаешь, что я предам вас? Брошу? Возненавижу? Ты боишься сейчас о чём-то меня просить?

Она вскочила, ринулась ко мне, обняла мою голову и придавила к груди.

— Ну, что ты, малыш… Нет, естественно… Нет же!

Она зарыдала.

— Это я вино…повинна в этой ситуац…ции. Это мой эг…Х!..эгоизм… Я просто очень зах..Х!…..тела. Если бы я…. знала, что…Х!..всё будет так…

Я обнял её и посадил для себя на колени. Она обняла меня за шейку и положила голову мне на плечо. Её плечи содрогались.

— Не плач, мам – всё будет нормально, вот узреешь! Мир поменялся и Бог поменялся совместно с ним! Повзрослел, что ли…

— Сашка…. Х!… Ты – богох…Х!…хульник…

— Ктооооооо? — я притворно нахмурился.

Она прыснула хохотом через слёзы и плач.

— Мир не тот, что 30 годов назад, мам… Сегодняшнее поколение, я к примеру, это ощущает и не лицезреет в этом катастрофы! Вот если б мы решили родить ребёнк….

— Фу, сумасш…Х!…шедший!

— …это было бы небезопасно, а в нашем случае…. По-моему, всё не жутко: ты любишь меня, я люблю тебя, мы любим Ирину и она любит нас, и всё очень взаимно! Мы всегда будем совместно! Может не рядом, но ВСЕГДА Совместно! И я никогда не подумаю о для тебя плохо, мам! Ничего чертовского не случилось и не случится, поверь!

Она практически успокоилась и только кусала мне плечо, и ощущал в этом месте её жаркое дыхание:

— Я люблю тебя, малыш…

— Я знаю, мам… Мам…

— …Что?..

— А тогда, впервой…для тебя, ведь… нужен был только ОН? Ты же не задумывалась, что…что ОН – мой?

— Да, малыш…мне нужен был он… А когда ты произнес, что издавна не спишь… ОН… Он вдруг стал ТВОИМ… И вчера…яхотела уже…уже ТЕБЯ!… Вот я дурочка!..

— Не вини себя, мам….Вчера желала…. А на данный момент?…

— И на данный момент желаю! – произнесла она, прижав моё лицо к собственной шейке.

Я провёл по ней языком – мать задрожала и ещё посильнее придавила меня.

— Пойдём в комнату, — шепнула она мне на ухо и я сумел только кивнуть.

Она встала, взяла меня за руку и повела по лестнице на 2-ой этаж. Мы вошли в комнату, она закрыла дверь и, прильнув ко мне, стала разглаживать меня по спине, по краям. Она голубила языком мою шейку, щёки. Прошло уже два денька, но она не делала попыток поцеловать меня в губки. Я тоже не пробовал и не настаивал, так как осознавал, что это опять приведёт к сомнениям, угрызениям совести и самобичеванию. Я обнял её и тоже гладил по спине, по попе… Она закинула голову ввысь и я припал к её шейке, положив при всем этом руку ей на грудь. Мама застонала в глас!

В один момент она оттолкнула меня:

— Стой!.. Смотри!….

Она отошла от меня ещё на пару шагов, внимательно поглядела мне в глаза, зацепила пальцами низ бело-серой полосатой кофты и сняла её через голову, бросив её для себя под ноги. Не мигая, смотря мне в глаза, она завела руки за спину. Слабенький щелчок, движение плечами и лифчик составил компанию кофте у её ног. Я ощущал, как пульсирует мой член: каждый удар сердца отдавался в нём, заставляя его набухать, возрастать и скоро ему стало тесновато в плавках. Продолжая неотрывно глядеть на меня, она расстегнула пуговицу на джинсах. Тихо прожужжала «молния» и она стала медлительно стягивать их с бёдер вниз. Я шагнул, было, к ней, но она, как и раньше смотря мне в глаза, шепнула:

— Стой!… Смотри!..

Я застыл, а она, освободившись от грубой и тесноватой ткани джинс, осталась стоять передо мной практически нагая. Только розовые трусики хранили за собой ещё какую-то тайну, хотя и не скрывали гладко выбритый лобок и какую же аккуратную киску.

— Ты никогда не лицезрел меня таковой, — произнесла она смотря мне в глаза – нравлюсь? Как дама?

— Никогда не лицезрел, — соврал я.

— Очень нравишься, — произнес я чистую правду.

— Давай, сейчас ты, — попросила она.

Я так же, как она, посмотрел ей в глаза и медлительно стянул через голову футболку. Так же, не отрывая взора, я опустил спортивные брюки до колен и они свалились на пол. Я вышел из их и стоял напротив мамы в одних плавках. Она глубоко дышала: её грудь вздымалась от каждого вздоха. Я зацепил резинку плавок с 2-ух сторон…. Она задышала поглубже, рот её приоткрылся. Я потянул их вниз и её рот приоткрывался всё больше, а глаза медлительно запирались. Я тянул их ещё ниже… Показалась головка члена и мама издала тихий стон… Я спускал плавки ещё ниже и, в конце концов, член показался стопроцентно: он стоял, немного покачивался и содрогался временами. Его красная головка была обнажена и я увидел, как мама, глубоко дыша и заворожено смотря на неё, непроизвольно облизала губки. Опять застонав и не способен больше сдерживать себя, она сделала два стремительных шага ко мне, свалилась на колени, скачком опустила плавки до пола и, обширно раскрыв ротик, насадила свою голову на мой член.

— Мммммм… Мамочка…. Дааааа… Ещё, прошу тебя, ЕЩЁ!…

Она сосала стремительно, но лаского. Язычок бегал по головке, губы гладили её, смыкались на ней и мама движением головы загоняла член в рот до упора.

— Милый… ты поцелуешь меня…там?…У тебя тоже…..расчудесный язычок…

— Да, мам…Даааааааааааааа…

— Только поначалу, — она взяла его в руку и поглядела на меня – я желаю насладиться им…

Она гладила и надрачивала его.

— Я пососу его, я проглочу… ммммм… а позже… Ты же сделаешь маме приятно?…

— ДААААААА, МАМ!

Я схватил её голову с 2-ух сторон руками и вставил член ей в рот. Глубоко! Она поперхнулась и я, одумавшись, ослабил хватку и давление. Она не подала виду, что ей неловко. Напротив, она отстранилась на секунду и стремительно шепнула: «Ещё, милый! Прекрасно!». Тогда я, закинув голову вспять и прикрыв глаза от удовольствия, стал трахать её рот! Она сжимала мои яичка и, схватившись за ягодицы, насаживалась своим ртом на член ещё поглубже.

— Аааааааааааааа, кончаю, мам…. ммммм…Даааа!…

— МНЕВРОТДАВАЙМАЛЫШ!…

Я засаживал ей в рот всё поглубже, всё резвее.

— КОНЧАЙ! НАПОИ МЕНЯ!…

Услышав это от мамы, я от возбуждения стал спускать ей в ротик:

— ДААааааа…дааааааа, маааааамочка…да, так…

Она со стоном застыла, набрав в рот первую, наибольшую порцию спермы и, закрыв глаза, медлительно проглотила её. Я увидел, как из уголка рта, по подбородку, потекла струйка спермы. Указательным пальцем она вытерла эту струйку и, выпустив член изо рта, облизала собственный палец. Кропотливо вымыв член ротиком, она поднялась и поцеловала меня в шейку, гладя ладонью яичка. «Мама…» — шепнул я и, поцеловав её в щёку, вдруг резко толкнул её от себя! Она свалилась спиной на кровать, находившуюся за ней. Мать обожала огромные двуспальные кровати. Свалилась и здесь же, приподнявшись на локтях, стала отползать далее, к стенке. Я желал свалиться лицом к её киске, но она плотно сжала ноги, подтянула их к груди и не пускала меня.

— Мам…раздвинь ножки… Пусти меня…

— Саш… А может, мы одумаемся и…

Она не договорила: я навалился на неё, сложил средний и безымянный пальцы, облизнул их в всадил в её киску. Её глаза обширно открылись, открылся рот, она вцепилась мне в спину и конвульсивно выдохнула. Её ноги расслабились. Всё ещё сжатые, но уже не так плотно, они стали опускаться на кровать. Я изловил губками сосочек на правой груди и стал ублажать его, опускаясь на бок рядом с ней по мере того, как её тело вытягивалось на кровати. Пальцем я голубил и гладил клитор, а губками и языком лизал и пощипывал сосок, который признательно натужился, принимая эти ласки. Она отыскала рукою мой член, который начал здесь же оживать в её ладошки. Она дышала всё поглубже и поглубже. Её дыхание стало прогуляться на какое-то поскуливание, которое с каждой секундой набирало силу и преобразовывалось в мощнейший, сладострастный стон! Я играл с горошиной клитора.

— ммммм…. Ааа…аааааммммм… дааа… Сашенька, да… так… ещё, ещё, милый…ААААААА…ммм…АААААААААААААА…ДА, МАЛЫШ!…ДААААааааааа…

— Мам, раздвинь ножки… Раздвинь, моя отменная…давай, мам…

Её ноги разлетелись в стороны!

— Давай, малыш…мммммм… Поцелуй меня там…мммм… сделай это, давай!

Я, продолжая играть с клитором, наклонился к её киске (мммм, какая же она прекрасная и гладкая!), прикоснулся к нему и сделал гулкий «чмок».

— Пожалуйста!..

— Нееееееет…Малыш… Ну поцелуй меня там… ну пожалуйста!…ммм… Я желаю, я очень желаю… давай, малыш…

— Как скажете, мадам!

Ещё один «чмок» звучно прозвенел, отражаясь от стенок полупустой комнаты. Огромным пальцем я продолжал ублажать клитор, не давая ей «остыть».

— Ааааааа… Малыш!…АААааааааа… Вылижи меня!… Пососи мне…Потрахай меня…

Она осеклась и я увидел в её очах испуг. Я всадил свои пальцы ещё поглубже во влагалище, быстро-быстро потеребил огромным пальчиком клитор и через секунду её стон опять ворвался в мои уши:

— Мммм… Язычкоооооооом…Даааа….Язычком, милый… Трахни меня язычком…Ммм…

Никогда ничего подобного я от мамы не слышал! Член от этих слов сразу подпрыгнул опять! Моя милая, смиренная, умеренная мать…. Чем все-таки ты ещё меня удивишь?

Я скачком стащил с неё трусики. Она свела ножки, помогая мне стянуть их стопроцентно, и позже опять, неотрывно и не мигая смотря мне в глаза, медлительно развела их передо мной.

Я припал губками к её киске! С таким напором и азартом я ещё не лизал ни одной девченке! Никогда не задумывался, что мама у меня такая жгучая вещичка: она звучно стонала, она металась по кровати, сжимая и вновь раскидывая ноги, 2-мя руками вцепившись мне в волосы, она прижимала моё лицо к для себя. В себя! Она что-то полустонала-полупела про «лизать», про «язык», про «трахать». Что-то про «милых малышей» и про то, что не нужно страшиться желаний! При мысли о том, что на данный момент произойдёт, мой член налился ещё посильнее, пульсировал и нетерпеливо подрагивал (а в том, что это произойдёт, я уже нисколечко не колебался!). Я ещё раз глубоко всадил в неё свои пальцы, пошевелил ими снутри и, лаского облизав клитор, стал подниматься выше, лаская по пути лобок, живот, грудь с расслабленным, но одномоментно напрягшимся соском, шейку… Она попробовала обнять меня за голову и я взял её руку за запястье и завёл её за ей за голову. Я взял другую её руку и тоже поднял её. Недвусмысленная ситуация: мама лежит нагая, обширно раздвинув ноги, я тоже нагой лежу меж ними на ней и удерживаю собственной ладонью её руки за головой… Она мигом всё сообразила и попробовала сбросить меня с себя! Я резко двинул тазом вперёд…

— Сашк!!!…

…член вошёл в неё до упора. Она вздрогнула, её глаза и рот обширно распахнулись, но сразу она сникла и её голова стала медлительно опускаться на подушку… Она лежала с повёрнутой набок головой, закрыв глаза и закусив нижнюю губу. Она лежала, опустив руки на кровать и вытянув их повдоль тела. Она молчала и только вздымающаяся грудь выдавала её недавнешнее возбуждение.

— Мать…

Смотря на её прочно сжатые глаза и губки, я сделал 1-ое движение: наполовину вышел, а потом опять медлительно завёл член до конца. Никакой реакции.

— Мамочка…

Я стал несильно, но ритмично двигаться в ней. Я приподнялся на руках и поглядел на неё чуток издалече: её грудь колыхалась в такт моим толчками. Как это было прекрасно! Я смотрел на эти качающиеся бугорки, поднятые ввысь заведёнными за голову руками, и не мог поверить, что я…. ебу…Свою мама! Как я ранее не замечал её стройных ног, её прекрасной груди?… Миллион раз она касалась меня своими руками и пальцами и только щас я сообразил, как они нежные…. А её губки…. Ммм…. Даже российский язык здесь бессилен! Я смотрел на её тело и эти мысли неслись в моей голове. Я увидел, что дыхание её стало сбивчивым и конвульсивным. Мой взор поднялся выше, к её губам – они были приоткрыты и она дышала ртом. Ротиком….

— Мамочка!!!…

Я 2-мя руками взял её щёки и повернул её лицо к для себя. Я загонял собственный член в неё посильнее и резче. Ещё… ещё посильнее…. Её веки были как и раньше сжаты, но дышала она носом нередко и рывками, и эротично, сама о том не подозревая, закусывала нижнюю губу. Толчок…Ещё толчок… Ещё… ещё… Я долбил членом её киску и достаточно очень сжимал её грудь. Она закончила сдерживаться и застонала:

— мммм… АААААААААААааааааааа… аааааа…

Она схватила меня за скулы, притянула моё лицо к собственному совсем-совсем близко и как-то дико поглядела мне в глаза: в её взоре был и ужас, и стыд, и вина, и безбрежная страсть, и желание продолжить! Задыхаясь от возбуждения, она стремительно зашептала:

— Пообещай мне… Нет! Поклянись, что всё будет так, как ты произнес! Поклянись, что я никогда не потеряю тебя! Что ты никогда не узреешь во мне блядь! Что то, что случилось меж нами, не разрушит нашу жизнь! Поклянись!

Я не желал произносить ничего пафосного, потому поглядел в её близкие глаза и просто произнёс:

— Клянусь, мам…

Она здесь же обняла меня, сцепила свои ноги на моей спине и, приподнявшись и уткнувшись мне в плечо, шепнула:

— Продолжай, малыш… Да, давай… ммм…. аааааа… Возьми меня!…

Я всадил член в неё! Я опять взял резвый темп и засаживал ей очень и глубоко! Уж вот не задумывался, что моя мать может так стонать! Её стоны очень заводили меня.

— АААаааа, мам…Я щас кончу!…. ааааааа… мамочка… какая ты классная!…

— МММмммм… дааааааа!… Кончай, милый!… Давай, малыш, кончай!..

— Ты не боишься?… мммм… а если?…

— Нет, милый… Ааааа… Можно!… Давай!… Кончи в меня…

— Ты правда…мммм…аааа…хочешь этого… ААААдааааа….ты хочешь так?…

— М… М… М… АААА, ДА!…. ЕЩЁ, ДА… ЕЩЁ… ДА, МАЛЫШ, ОЧЕНЬ Желаю…ДААА! АААААААААААААААааааааааааа….

Она кончила бурно и звучно, а через несколько секунд мой член взорвался в ней потоком спермы…

…Я лежал на её груди и мы совместно приходили в себя, после пережитого. Позже я лёг рядом и взял её грудь в ладонь. Она спросила: можно ли ей промыть его? Я лениво поинтересовался: с каких это пор она спрашивает у меня разрешения? Она слизала с члена всю оставшуюся сперму, повышенное внимание уделив его головке.

Мы ещё длительно лежали с ней в обнимку и голубили друг дружку. Говорили тихо, полушёпозже, просто и ни о чём. Уже скоро должна была придти Ирка и нам пришлось разойтись по различным комнатам, по различным этажам. Приближалась ночь…

Проститутка Ира